Тр-р-р-р

Тр-р-р-р





Мастеру веселых миниатюр,

Даниилу Хармсу посвящается





- Я совершил открытие, которое перевернет мир, - сказал Кулонников и налил себе водки в гранёный стакан.

- Врет он все, - сказал Поползнев.

- Врет и не краснеет, - поддержал его Тёркин.

- Он и краснеть-то не умеет! - закричал Шершавский.

- Я вру?! – рассердился Кулонников. – Да если хотите, хоть завтра пойду в патентное бюро и получу патент на открытие!

- Так его тебе и дали, - проговорил Фрикинзон, с хрустом закусывая солёным огурчиком.

- Теперь паровозы будут ездить вообще без дров, - пообещал Кулонников.

- Ха-ха-ха! - засмеялись Тёркин, Шершавский и Фрикинзон.

- Ах, так! – совсем рассердился Кулонников.

Он отодвинул ширму и показал всем машину с трубой и множеством колесиков самого разного размера: от пуговицы до столовой тарелки.

- У трамвая тоже есть колесики, – пробурчал Поползнев.

- Нас колёсиками не удивишь, - добавил Тёркин.

- А вот, я вам покажу, - заорал Кулонников. – Моя машина создает силу антитрения.

- Антитрения! – передразнили Поползнев и Шершавский.

- Вот возьму и поверну ручку на две позиции, - пригрозил Кулонников.

Он так сильно рассердился, что и вправду взял да и повернул ручку с цифрами аж на две позиции.

- А ну-ка, хватайся за веревку! - приказал он обидным тоном.

Поползнев, ухмыляясь, взялся за лохматую веревку, свисавшую с люстры, и немедленно взлетел по ней к потолку, словно подкинутый вверх сжатой пружиной. При этом он так треснулся лбом о штукатурку, что голова его разлетелась вдребезги, забрызгав весь потолок кровью и мозгами.

- Мамочки! – закричал впечатлительный Тёркин и от испуга тоже схватился за веревку.

Хрясь! Разлетелась голова Тёркина.

- Милиция! – хором закричали Фрикинзон и Шершавский.

- Караул! – завизжал изобретатель.

Он было хотел повернуть ручку в обратную сторону, но от испуга слишком сильно сдавил пальцы. Ручка, как пропеллер самолета, крутнулась аж на десять делений вперед.

Стаканы, разгоняемые трением покоя, помчались по матерчатой скатерти, будто револьверные пули.

- Ай! – закричали Шершавский и Фрикинзон.

Шершавский бросился животом на пол, и его тут же понесло по истертому дубовому паркету, а потом, ломая шейные позвонки, с хрустом шмякнуло о балконную дверь.

«Спасите!» - подумал Фрикинзон, но в это время летящая тарелка оторвала ему голову.

Безголовый Фрикинзон закрутился вместе со стулом, словно ротор динамо-машины, а мимо него на всех парах катил через комнату изобретатель. Он вовсю размахивал руками и упирался в пол подошвами ботинок, но чем сильнее он старался удержаться на месте, тем скорее его катило к открытому окну, выходившему на Литейный. У самого проема изобретатель вцепился в подоконник. Еще не запатентованная сила так рванула его вперед, что он вылетел из окна, как пробка из бутылки с шампанским и стремглав полетел над электрическими проводами.

По Литейному, мигая стоп-сигналами, неслись задом наперед таксомоторы. Дворники в калошах мчались, сталкиваясь с белоснежными милиционерами.

Кулонников летел вперед, все сильнее разгоняясь из-за антитрения с воздухом. Он чувствовал, как покрываются инеем его нос, макушка и щеки, но ничего не мог с этим поделать, поскольку машины, управляющей термодинамикой, пока еще не изобрели.