Библиотека

Лето выдалось плохое. Холод стоял до середины июля. Крапива не вызрела, крыс было мало. Зато расплодились псы. Псы – это, конечно, тоже мясо, но... Если вы имели дело с этими тварями, то поймёте. Дело в том, что мы для них тоже мясо.

Старый придурок говорил, что раньше всё было не так. Собака была друг человеку, а машины слугами. Да, да, а вместо крапивы росла пшеница, из которой можно было делать хлеб...

Старик, вообще-то, не так уж и бесполезен. Лечит раненых. Перевязывает и заставляет глотать махонькие такие кругляшки. Часто помогает. Но нужно глотать именно те кругляшки, которые он даёт. Хитрый Бур решил, что помогают любые кругляшки... Ну, да Хитрого Бура никто особо и не любил...

Ещё у старика есть внучка. Энга. И вот ведь что интересно... Сколько раз смотрел на свои ноги – ноги как ноги. У других охотников ноги – тоже ничего особенного. А у Энги... Прямо всё внутри переворачивается. Обучил её дедуля колдовским штучкам...

Я, вообще-то, тоже парень не простой. Сын вождя. И не раз дрался даже и с псами. Но папу уважаю. Был у меня старший брат. Нормальный парень, меня не часто даже и бил. Но взбрело ему в башку, что годы идут, и пора бы уж и ему самому стать вождём. Я особо не горевал. У меня ещё двое братьев есть и три сестры. Но урок запомнил. «Поперёк батьки в пекло не лезь» – так тот старикан сказал. А старикан часто и правильно говорит. Ну, разве что загнёт иногда про пшеницу... Или про то, что трамваи созданы для перевозки людей. Видел я парня, который от того трамвая убежать не сумел...



А потом пришли парламентёры. Из вражеского племени. Псы. Потому, что псы. Какое теперь дело до спорных территорий, если ими владеют псы! Вождь не колебался. Псы – это общее зло. И мы пошли.

Тёмные коридоры Грибного лабиринта. Возникающие ниоткуда собаки. Ножи против клыков. Вождь, мой отец, весь истерзанный. Но и собак проклятых полегло немало.

Старый Гор склонился над Вождём. Потом выпрямился. Он ничего не мог сделать. Смерть – есть смерть. И теперь... Охотники смотрели друг на друга. Охотники готовились к битве. Но, любая битва ослабила бы племя. А столько было раненных и изувеченных...

И тогда Гор сказал. Много есть охотников. Но Нам – сын Вождя. И не будет никому бесчестья... Охотники замерли. Они могла красться по мусорным холмам. Они могли драться с псами. Но, они не видели пути. А кто видит путь? Старик!

Никогда я не рвался в вожди, но взгляд Гора и взгляд Энги... Другого выхода не было. «Мы пойдём, – сказал – Гор. Мы пойдём искать Библиотеку. Только так можно возродить человечество».

Какое, к псам, человечество! Кто бы ещё знал, что это такое? Но племя должно выжить. И я поднял вверх палицу. «Ы-ы-ы» – взревели охотники. Вот так я стал вождём. Вот так я стал охотником. И Энга лежала в моих объятиях. И её покорное тело...

Такие бывают прекрасные сны. Но я проснулся. А Энга действительно лежала на моей лежанке. «Милый» – прошептала она во сне. И я повёл племя.



В пустые каменные каньоны. Где не росла даже крапива. А сверху сыпались камнепады. Под один из них и угодил старик Гор.

– Карта, – прошептал он.

Я обшарил его карманы. Я расстегнул его... Как он это называл, ах да, пиджак. Я нашёл!

– Ты дойдёшь...– Умерли в агонии губы.



Магистрали, через которые летело странное железное зверьё. Их можно было пересекать только, когда загорался зелёный свет в странных фонарях. И охотник Ур-ры, бросившийся с палицей на мастодонта, убившего его жену и сына... Мы должны были мстить. Но я сказал. И меня послушались. И мы пошли дальше.



Мы пришли. Заросшее плюшем каменное крыльцо. «Это – она!» – закричала Энга. Никто уже не верил, но мы вошли. Из дырявой трубы тёк чистый прозрачный ручеёк. В огромных комнатах стояли железные лестницы. На ступеньках – бумажная труха. И крысы – тысячи, миллионы крыс! Охотники, не дожидаясь моей команды...



Как хорошо горела эта бумажная труха. Как много здесь было крыс. И как хороши крысы, сваренные в кипящей воде... И ни одного пса. Как хорошо, что мы послушались старика. Он знал...

Энга накладывала мне вторую порцию. Сегодня все наелись досыта – даже старики и дети. Библиотека – прекрасное место! У нас с Энгой родятся дети. И у других тоже. Будет много детей. И племя будет жить. И это... Как там старик говорил? Человечество тоже возродится. Когда-нибудь.