Взгляд отсюда

Здравствуйте, дорогие телезрители! Наступила полночь, и «Загробный канал» снова с вами! В эфире я, Аркадий Воландов, и ваш любимый «Взгляд отсюда»! Как вы знаете, «отсюда» мы глядим на шалости ещё живых мальчиков и девочек. Помните их дискотеку «за пятьдесят»? «За пятьдесят» там было два человека, остальным – за семьдесят. Но как они отплясывали! Мне и самому бы, право, хотелось... Но четыреста лет нежизни обязывают к мудрости и рассудительности. Тем более тема у нас сегодня серьёзная: искусство живых. А именно, пластинация. Как вы все, безусловно, знаете, пластинацию открыл, совершенно случайно, Гюнтер фон Хагенс ещё в 1977 году... «Ацетон вакуумным способом откачивается, и его место в тканях заполняется силиконом. После этого с веществом (трупным) можно работать как с художественным материалом». Это выдающееся открытие, соединило, казалось бы, несоединимое – науку и искусство.



– «Пластинация!» – проворчал старый зомби, подслеповато вглядываясь в мигающий скелет телевизора. – Ну ладно, ещё косметика для покойников, или там светящаяся краска для скелетов, но это...

– Дорогой, – вмешалась его супруга, – ну дай же посмотреть! Посмотри, какую грудь сделала эта Доротея! А ведь была плоской, как пустыня Гоби! Так... И что же это ты так впился в экран? Дорогой...

– А?

– Что же ты не критикуешь это извращение? Где твой обычный яд?!

– Э-э-э... Ну-у-у...

– Знаю, знаю... Вы, мужики, не меняетесь. Даже через сто лет после смерти. Стоит вам увидеть...



– А мы продолжаем нашу передачу. Пластинация проникла и в наш мир. И результаты, надо сказать, весьма впечатляющие... Но у нас на проводе очаровательная утопленница Клара. Она ведёт репортаж с очередной выставки знаменитого... Клара! Клара!!! Что с вами? До на вас просто лица нет!

– Это... Это...

– Нет, но кто додумался послать такую молоденькую утопленницу в мир живых... Микрофоны, надеюсь, выключены? Нет? Выключайте немедленно! Ибо я намереваюсь сказать... Ты, идиот, почему ты не уберёшь звук?! Что? ОН приказал... Я так и понял. Когда нибудь... Но мы продолжаем наш репортаж. Наш корреспондент, Клара, похоже, упала в обморок. Эти живые придумают такое, что даже нам, покойникам, становится не по себе... Но мы продолжаем... Кинооператор у нас не столь впечатлительный, так что картинка, по крайней мере, будет.



– Папа, а что делают эти два трупёшника?

– Джек, ты почему ещё не спишь? Быстро в гроб!

– Ну-у-у па-а-а-па...

– Пусть ребёнок посмотрит. Итак ничего не видит кроме могил. У других мужья устроились привидениями, и семьи их живут в роскошных замках. А мы ютимся в этом жалком однокомнатном склепе...



– Позвольте представить вам гостей нашей передачи. Это, всем вам известный, граф Дракула и Дориан Джоржио, призрак Мюрской художественной галереи. Мистер Джоржио, вы ведь работаете призраком в Мюрской галерее, той самой, где размещена очередная выставка...

– Я... Нет... Да... Я...

– Да не волнуйтесь вы так! Кто-нибудь, принесите мистеру Джоржио призрак «Джек Даниельс». Да успокойтесь же. Как можно так громко стучать призрачными зубами по призрачному стакану? Успокойтесь, и расскажите о своих впечатлениях. Ведь вы были первым кто увидел...

– А-а-а!!!

– Не так эмоционально, прошу вас. В то утро...

– В то утро я...

– Вы проснулись...

– Призраки никогда не спят. Утром, часа в четыре, я как всегда спустился в главный зал, чтобы немного пугнуть сторожа. Но...

– Но?

– До сторожа я не дошёл. Я увидел... А-а-а!!!

– Отхлебните ещё «Джек Даниельс». Я вижу, эти скульптуры произвели на вас сильное впечатление.

– О да. Это содранная кожа, этот мертвенный пластиковый блеск... Я пролетел 947 километров без остановки.



– Какой симпатяшка! Какие мускулы, и с каким вкусом содрана кожа...

– Леона, тебе тоже не стоило бы смотреть это. Где ты была, кстати? Уже за полночь.

– Папа, я... Я должна тебе сказать...

– Этого ещё не хватало! А впрочем – говори. После этого меня уже ничем не проймёшь.

– Папа, я встречаюсь с одним молодым человеком...

– А не рано ли, в твоём возрасте... Погоди. Ты сказала – с человеком?! Он что – живой?

– Папа, я...

– Он живой?!

– Папа, да...



– А вы что скажете, уважаемый граф? Вы то, надеюсь, в обморок не грохнетесь? И на 947 километров не убежите?

– Нет, но я... Мне немного не по себе.

– Вам?!!!

– Да. Так вот, знаете зайдёшь в какой-нибудь дом, так, без особой цели... Просто, промочить горло, а там – такое...



– Леона – ты шутишь?

– Мамочка... Нет, мамочка, это правда...

– О Вельзевул Ужасный! Что скажут Петровы? Как это случилось?

– О, это вышло случайно. Я думала... Я не знала, что он живой...

– Ты что не можешь отличить живого от мёртвого?

– Он... Он день и ночь играет в компьютерные игры... И когда я его в первый раз увидела... Такого тощего, такого синего... Ой мам, можно я приведу его в гости? Он тебе понравится...



– А у нас в студии ещё один гость. Не знаю даже, как вам его и представить. Дело в том... Я понимаю, вы будете шокированы, но он – человек.

– Вы имеете ввиду – живой?

– Да граф, увы, это так. Если это...

– Да бросьте, я люблю живых, у них, знаете ли, кровь горячее... Шутка.

– Ха-ха.

– Приветствую вас, профессор. Но откуда этот запах? Вы натёрлись чесноком?

– Да, я очень люблю чеснок, но если вас это раздражает...

– Да бросьте, я тоже люблю чеснок, особенно с кровью... Шутка.

– Ха-ха.



– Но как ты умудрилась с ним познакомиться? Если он день и ночь сидит за компьютером?

– А у него комп сломался. Он сидел на ступеньках, такой печальный, такой растерянный...

– И ты, конечно же...

– Что ты, мама. Он первый со мной заговорил. «Ты не знаешь, – спросил он, – почему этот чёртов магазин закрыт?» «Наверное, – ответила я, – потому что сейчас три часа ночи...» А он сказал...

– Ты шлялась там в три часа ночи?!

– Но не могла же я пойти в город днём! Люди так пугаются...

– А этот, значит, не испугался...

– Ах мамочка, он такой необыкновенный...



– Итак, у нас в гостях профессор Эскано Ануетти. В Парламорском университете он читает курс изящных искусств. Скажите профессор, какое на вас произвело впечатление...

– Великолепно! Потрясающе! Это, поистине, новое слово в искусстве.

– Ну, с этим трудно не согласиться. Но не кажется ли вам...

– Нет! Не кажется! Только дебилы и эти ваши отстойные привидения могут пугаться великого искусства.

– Но даже граф Дракула...

– Вампир? Вампиры – это хорошо. Как раз сейчас в нашем парламенте рассматривается вопрос о естественных правах вампиров. Долгие столетия дискриминации и травли...

– Вы несколько отклонились от темы. Любезный граф, к немалому, надо сказать, моему удивлению, тоже не совсем в восторге от этой выставки.

– Не может быть! Граф, вы всегда казались мне личностью передовой, свободной от мещанских предрассудков...

– Конечно. Но своим искусством я предпочитаю заниматься ночами. В тиши и темноте. Выставлять же это всё на потребу толпы...

– Вы в корне не правы! Искусство должно идти в массы! Воспитывать, поднимать на новый уровень. Особенно это касается детей! Их незашоренное сознание...

– Ну, батенька, это вы...

– Ничуть не бывало! Видели бы вы с каким неподдельным восторгом любовался этими скульптурами один десятилетний мальчишка. Как горели его глаза! И каким взглядом смотрел он на своих родителей. Мне кажется, он уже прикидывал...

– Никогда не поведу туда своих детей. Спасибо, что предупредили. Пусть остаются простыми вампирами.

– Эх, граф, сразу видно, что вы родились не в наше время...



– А ещё он сказал, что я похожа на принцессу...

– Принцессу кладбища?

– Нет, на принцессу из «Замка некромантов»... Ну-у-у мам, можно я его приведу-у-у...

– И Петровы ославят нас на всё кладбище.

– Петровы? Ой, не могу... А ты знаешь, с кем встречается их Элка?

– Не Элка, а Элла. И с кем же она встречается?

Леона что-то шепчет на ухо матери. Отец и сын напряжённо вслушиваются, но, судя по их разочарованным лицам, разобрать ничего не могут.

– Не может быть!

– Мама, только ты никому, а то Элка меня убьёт.

– Конечно, конечно. – Лихорадочно роется в обтянутом чёрной тканью черепе. – Куда я дела костяную трубку?

– Элка меня убьёт!



– Дорогие телезрители, все вы слышите петушиный крик, а это значит, что мы должны закругляться. Благодарю гостей нашей передачи за интереснейшую и очень плодотворную дискуссию. Мнения были высказаны разные, но несомненно одно: всех нас ждут большие перемены. Ведь все ныне живущие рано или поздно попадут к нам. А у нас, увы, нет даже надежды не дожить до этого...