Выдои Нха

Мелкоформатно-бредовое исследование в области краеведения

Когда племя Москва-Чей пришло в местность, коренными жителями именуемая Ост Анкино (в переводе Западное Анкино, Анкино - от Анка, иначе Анка-Стрелометчица - героиня местного эпоса, боевая подруга исторической личности Че Пая, которого многие современные исследователи несправедливо путают с более поздними Че Геварой и Хани Паем, но речь здесь не о них), жизнь у этих местных жителей была трудная - голодная и холодная. За неимением куда боле поздних источников пропитания, ныне известных, как магазины, с хавчиком у них были проблемы. На местных болотистых почвах поймы реки Я-Узэ (от местного "Я узэ ат голода апухъ" или " Я узэ сапсем скапытилсо") не рос даже хрен и единственное кроме хрена культурное растение под названием «нихре´на». То есть, попросту, ни хрена у них не росло. Единственным источником пропитания для местных был питательное протеиномолоко страшного огромного зверя, обитавшего в окрестностях. В интересах лучшего коммуницирования местные много лет пытались договориться со зверем, как его правильно называть, но все их попытки заканчивались плачевно. Стоило только очередному местному переговорщику прийти к зверю, и начать его спрашивать, по типу: "Ты слон? Ты кит? Ты овца? Ты корова? Ты баран?", зверь сразу возбуждался, мотал огромной головой, страшно выдыхал их ноздрей воздух с характерным звуком "Нх! Нх!" А как только дело доходило до неизбежного вопроса: "Ты что, казёл?", зверь приходил в малообъяснимое бешенство и переговорщика моментально сжирал. Так и жили местные, не зная, как правильно называть страшное животное, между собой именуя его по звуку выдоха -  Нх. Нх был, повторяю, единственным источником протеина. Но достать его было нелегко. Протеиновое молоко  Нх отдавал только раз в месяц самой красивой самке из местных, которая должна была отличаться наибольшим размером верхне-фронтальных ягодиц и наименьшей степенью оволосения ниже пояса. Потому что Нх был о-очень волосатый и поэтому, наверное, волосатых самок недолюбливал. Если за протеином шла не самая красивая  и неволосатая местносамка, то Нх мог не просто не давал ей молока, вследствие чего все местносамцы за неимением хавчика на целый месяц заводили со своими местносамками игру в Йо-Ху-Сать. Мог Нх не глянувшуюся ему местносамку просто сожрать. Короче, страшно было местносамкам ходить к Нх,  а надо, потому что следствием слишком долгой игры в Йо-Ху-Сать обычно бывала голодная смерть, которая на языке местных определялась грустным словом Зэ-Дипец. И походы в лес были почетной обязанностью, к которой каждую местносамку готовили с детства. Выборы той, кто пойдет, проходили в виде конкурса красоты, лозунгом которого был клич: "Выдои Нха!" На этом конкурсе местносамки определяли, кто из них лучше прыгает через костер, у кого из них лучшая мелкая моторика пальцев - доить Нха и многое другое. Но, главное, определялось, у какой и них меньше всего оволосение ниже пояса. При этом многие прибегали к нечестным методам, таким, например, как выщипывание, но если какую в этом уличали, то применяли к ней давнюю кармическую кару, именуемую Здю-Ли-Пи. Что из себя представляла эта кара, источники не сохранили, но, говорят, местносамки очень ее боялись, при одном ее упоминании кричали: «Об-Ляй!» и оборонялись от ее возможного к ним применения с помощью магического заклинания «Йо-Ну-Хауй!» Победившую в конкурсе наименее волосатая местносамку украшали венками из ростков нихре´ны, и она шла с ведрами в лес. Там она находила Нха, танцевала перед ним зажигательный танец, прыгала через костер, и когда Нх возбуждался и падал на землю, в экстазе перебирая в воздухе всеми своими семнадцатью ногами, брала его за нижний хобот и доила. Молокопротеин Нха был очень питательный, и пары ведер аккурат хватало всему племени до момента, когда Нх снова становился доеспособен. За то, что принесла еды, местносамка до следующей дойки становилась главицей племени, и получала право с любым членом племени независимо от пола играть в зажигательную игру под названием "Эй-Бай-Цу!" Причем отказаться играть в игру с главицей никто не мог, потому что в этом случае с ним (или с ней) начинало играть в эту игру все племя и, как правило, быстро заигрывало отказника до смерти. Но добываемый с таким трудом хавчик был нерегулярный, два раза одной местносамке Нх молоко не давал. А маловолосатых местносамок становилось все меньше, все чаще вместо дать протеина Нх посланницу сжирал ко всем чертям, и местные постепенно вымерли. Недоенный, в страшных мучениях умер Нх, сотрясая окрестности громовым ревом. Когда пришли захватчики - племя Москва-Чей, то застали вместо многолюдного когда-то племени одну-единственную полоумную старуху, танцевавшую вокруг костра, во время танца пытающуюся пинцетом из обсидиана выщипывать себе волосы на совершенно безволосом теле, и постоянно выкрикивающую: «Выдои Нха! Выдои Нха!" и изредка: «Эй-Бай-Цу!» По поводу сути последнего лозунга москва-чи тоже были немного в курсе, но на их вопросы про «Выдои Нха» старуха только невнятно мычала и все рвалась с ведрами в лес. Вскоре она умерла от истощения, так и не успев поведать Москва-Чам, что же это такое - Выдои Нха. Они поняли это по-своему, и с тех пор пошло название этой местности - ВэДэЭнХа. А огромный скелет Нха немного облагородили снаружи и внутри, и стал он павильоном Космос.